Дюна "Big Daddy", Deadvlei, Мёртвый лес, Намибия.
Высота дюны — 325 метров. Такой же уровень у смотровой площадки на Останкинской башне. При этом, она является второй по величине в Намибии: выше только Dune 7, что недалеко от городка Walvis Bay.
Когда я ещё издалека увидел дюну и оценил её размеры, а также небольшие точки, обозначающие людей, взбирающиеся на неё, то подумал, что туда поднимаются только психи.
Вероятно, если идти утром, пока пески ещё не раскалились, без груза и на свежие ноги, то подъём будет не очень сложным. Но это был не мой случай. Позади были два подъёма на двухсотметровые дюны, полный (хоть и облегченный) рюкзак; дело было чуть раньше полудня.
Но, погуляв пару часов по мелким дюнам и среди мёртвых деревьев и немного отдохнув от предыдущих подъёмов, я всё же задумался о восхождении. Единственным аргументом было то, что раз я уже нахожусь в такой удалённой точке мира, то, как бы всё не болело, не подняться — просто грех! Угрызения совести вечно будут преследовать. Уговаривать себя пришлось долго.
Само восхождение оказалось, наверное, самым тяжёлым физическим и психологическим испытанием в жизни. Ты идёшь по песку, каждый твой шаг нога проваливается до щиколотки, её нужно доставать снова, снова и снова, иногда — руками, ибо ноги сводит от икр до бёдер. Солнце нещадно палит, температура около 40° C (но воспринимается всё же легче, чем в каменном Мекнесе), ты в куртке, весь мокрый, но снимать её нельзя. Горло сухое, но пить много нельзя: ведь никогда не знаешь, что будет впереди и сколько времени у тебя уйдёт. От крутизны наклона и прочих трудностей сердце бешено стучало, пульс зашкаливал. У меня такого не было даже на тренировках в лучшие годы: 37 ударов (за 10 сек). Приходилось часто останавливаться. Казалось, что конечная точка не приближается. От жары и усталости началось помутнее рассудка. Мне не составило труда вовремя понять это (те, кто меня знает, в курсе про вечный самоконтроль и анализ действий). И… было тяжело, но ещё забавней было осознавать и наблюдать это состояние «в процессе». Только там я понял и прочувствовал, как люди сходят ума и теряют рассудок, как после дрейфа в океанах без провизии приходят к каннибализму.
Кое-как я всё же дошёл до высшей точки и налюбовался видами в меру оставшихся сил. Но самый лучшим моментом был спуск: на этой дюне, одной из немногих такого рода, на внутренней стороне изгиба песок образует некоторую корочку, которая приятно ломается и хрустит при каждом шаге. Но тут уже при каждом шаге я проваливался по колено.
